Если у философов и мыслителей убеждение о других, неведомых сущностях лишь как бы присутствует в широком спектре воззрений, которые высказывали они по разным поводам, то для людей различных вер, для шаманов, колдунов и многих экстрасенсов это представление-важный компонент их реальности. Эти сущности, по их убеждению, причастны человеческому бытию, они же активно участвуют в их магической практике, помогая или, наоборот, препятствуя им.
Представление о таких сущностях, незримо пребывающих рядом с нами, издавна жило в народном сознании. Часто сущности эти бывают связаны с определенным местом: духи гор, озера или реки. В Средней Азии и на Востоке это всевозможные джинны, аджинны, пери, дэвы. На представления о таких сущностях неизбежно переносятся чисто человеческие категории: понятия большей или меньшей силы, могущества, добра или зла, как и прочие свойства и качества, присущие самому человеку.
В русской традиции
В русской традиции из таких сущностей, связанных с определенным местом, чаще других упоминается домовой. Обычно это друг дома, заботящийся о людях, которые живут там. В некоем мистическом смысле именно он является хозяином дома, люди же, живущие в нем, поколения, сменяющие друг друга,-как бы постояльцы. Поэтому, поселяясь в доме или приходя в пустующий дом, хотя бы чтобы переночевать там, полагалось просить домового, чтобы пустил.
Переезжая в новый дом, обычно звали с собой домового. Для этого известны разные, порой произвольные, приемы и слова. Иногда накануне отъезда специально ставят у дверей веник, чтобы на нем везти домового в новый дом. В Новгородской области, когда при переезде ломали старую избу, считалось неблагодарностью и грехом бросить в нем домового. Выносили икону и хлеб и звали: «Батюшка домовой, выходи домой». Икона в этой ситуации-деталь не случайная. Как доброе существо, покровитель дома и семьи, домовой вовсе не антагонистичен светлому началу и церкви. Считается, что имя Господне, кропление святой водой, молебен в доме — ничуть не мешают ему.
Свидетельства
Обычно домовой предпочитает, чтобы хозяевам было известно о нем, и находит способы время от времени ненавязчиво дать знать о себе. Есть сообщения, хотя они и очень редки, что иногда он «показывается», т.е. его можно бывает увидеть. Вот некоторые из таких свидетельств, записанных в начале века в разных местах России. «Пришли из бани, видим по лестнице на чердак — в красном сарафане, титьки наружу, за печку побежала» (Архангельская губерния). «Лет пятнадцать назад мучили меня два маленьких хозяина, малые, как дети, но шерстистые». «Всего на все только немного кошки побольше, да и тулово похоже на кошкино, а хвоста нет; голова, как у человека, нос-от горбатый-прегорбатый, а глаза большущие, красные, как огонь, над ними брови черные, большие, а рот-то широкущий» (Вологодская губерния).
«Однажды спал я вместе с матерью и проснулся, а ночь была месячная, и накинул на шею матери свою руку, а под руку попала кошка, она сидела на затылке, на волосах и была не наша, а какая-то серая. На другой день я спросил у матери о чужой кошке, и она мне сказала: «Полно, дурак. Это был домовой, заплетал у меня косу» (Вологодская губерния).
Очевидно, вкрестьянкой семье присутствие домового представлялось явлением столь обыденным, что сам эпизод этот не вызвал ни восклицаний, ни удивления. Судя по рассказам, заплетение косиц (или завязывание узлов) любимое занятие этой сущности. Или, во всяком случае, то занятие, которое больше, чем другие, оказывается заметно людям.
«У нас четыре коня было. Одного-то невзлюбил домовой, и все.
Утром приходят мужики: у всех овес насыпан, гривы заплетены (он им косички мелкие-мелкие плетет). А этот вспаренный весь, храпит».
Другой случай, записанный, как и тот, что выше, в наше время. «Лошадь утром хватишься-мокрая вся. В чем дело? На ней же никуда не ездили! Она тут, во дворе, была. Одна и та же лошадь. Бились, бились вот так.
В чем же дело? Ниче не можем понять. Вся закуржавет, мокра! Но теперя нас спрашивают: -А вы не видали, никто на ей не выезжает? -Дак нет. Ходим же вечером поздно, сено бросам и утром ходим бросам — никто ниче не видал. И вот опеть же свои же научили: -Это на ней «хозяин» ездит какой-то. -Дак мы же хозяева. — Да нет, — говорят, — не вы. Надо ладить. И вот изладили, значит, не стало этого получаться». Несколько раз такие свидетельства случалось слышать и мне. «Я хорошо помню, — рассказывала научный сотрудник «Информэлектро» Любовь П., — мне лет двенадцать было. Ночью будит меня отец, говорит: «Посмотри, кто пришел». Я гляжу, на батарее лежит мохнатенький такой, как полторы кошки. А мордочка не кошачья, больше на человечью похожа. «Кто это?»-спрашиваю. «Домовой. Что, не видишь?» Я еще несколько раз поднималась, смотрела на него, потом заснула».
Как увидеть домового
Немаловажная закономерность — чаще домового видят дети, хотя сами рассказы записаны бывают с их слов, когда сами они уже взрослые. Еще одно свидетельство о такой встрече. -Когда я начинаю засыпать,-говорит Е.Ю. Агаркова, — на руке я чувствую иногда чье-то теплое касание. И настолько четко это ощущение, что поймать за лапку хочется. Иногда на щеке бывает такое же чувство. Как-то была одна ясновидящая у меня, говорит, что из-под дивана вылез такой серенький и пристроился у моей ноги. «Ну,-думаю,-она видит, а я нет!» На следующий день я ему выдала: «Покажись!» Не показывается. Я говорю: «Покажись, я твой портрет нарисую. Я сейчас закрою глаза, чтобы не мешать». Открываю глаза-появился, такая прелесть и в «шляпе» — воронку на голову надел. Моя вороночка зелененькая.
Прекрасное существо совершенно. Я о нем знала всегда, с тех пор, как появилась у меня своя комната, еще в коммуналке. Это был домовой профессора Агаркова, моего мужа. Я его оттуда взяла, когда начались переезды. Я сказала, что я уезжаю. «Вот тебе пустая кастрюлька, я на ночь оставлю ее, потом тебя закрою крышкой и увезу в этой кастрюльке». Так я поступала и во всех последующих моих переездах, всегда пустая кастрюлька была со мной. А не давно смотрю, привел с собой другого, черного с белым лбом. Совсем как черный котик. Я говорю: «Это что ещё такое?» В отличие от этого, ясновидческого, опыта общения в большинстве других случаев появление домового, возможность увидеть его бывает, как говорил я, довольно редка. Вот рассказ о двух таких случаях, записанный в начале века.
Дети видят домовых
Первый случай. «Будучи в возрасте 8-9 лет, я однажды спал на кухне, на одной кровати с одним из своих взрослых работников. Ночь была лунная. Около двух часов все рабочие, не исключая и моего «компаньона», ушли на гумно работать; это я знал с вечера. Как встал и ушел от меня мой работник, я не слыхал, но, когда проснулся, его уже не было, а вместо него лежал рядом со мною какой-то 2 лет ребенок. Нужно заметить, что детей у нас в то время в семье не было. Я, нисколько не смутясь, ощупал его голову и туловище, после чего «ребенок» поднялся и слез с кровати, а, слезая, стащил с меня одеяло, несмотря на то, что я его сильно держал, и, оттащив к дверному порогу, бросил и сам исчез, а через короткий промежуток времени на кухню пришла наша невестка, которая, запутавшись ногами в моем одеяле, чуть не упала, ругая за шалость рабочих, но я поспешил передать ей все случившееся со мною. Явление это было перетолковано по-своему: ребенок был назван лешим или домовым. Случай этот хорошо сохранился в моей памяти. Считаю не лишним заметить, что память о прошлом у меня хорошо сохранилась. Например: я хорошо помню свой детский возраст от одного года: как питался сосцами матери и лежал в колыбели».
Второй случай. «Под праздник Пасхи я отправятся в поле с тремя своими лошадьми на «ночевку». Мне тогда было 16-17 лет. Кроме меня, в поле (в 4-5 верстах от села) по случаю кануна большого праздника никого не было. Пустив лошадей на корм, я улегся на большом кургане, так называемом «Старые могилы». Проснувшись ночью, я услышал благовест к заутрене в сельской церкви, но, повернувшись на другой бок и укрывшись с головой в овчинную шубу, намереваются снова уснуть, как вдруг услыхал шаги человека, шедшего по кургану, ибо на курганах обыкновенно слышатся отзвуки шагов или ударов по земле. Человек, подошедший ко мне, сдернул с меня шубу; я принял это за шутку кого-либо из «ночевщиков», но, поднявшись, встав на ноги и осмотревшись вокруг, положительно никого не заметил; с кургана была видна вся местность на большое расстояние. Не давая себе отчета, я снова лег на то же место и укрылся шубой. Вскоре снова послышались те же шаги, и снова повторилось сдергивание с меня шубы; после чего я даже обежал курган и осмотрелся, но никого не увидел, кроме своих трех лошадей, пасшихся на большом от моего местонахождения расстоянии. Чтоб убедиться лучше в реальности явления и желая поймать «шутника» на месте преступления, я снова лег на прежнее свое место, при этом подвернув под себя шубу, и крепко держался за нее обеими руками. Вскоре послышались те же шаги, и когда приблизились ко мне, то — шубы на мне как не бывало, она была сброшена, сорвана с меня какой-то ужасной силой и, летя по воздуху, разостлалась на земле шерстью вниз, в расстоянии около трех саженей от меня; я быстро вскочил на ноги, но по-прежнему никого не встретил».
Нередко существа эти бывают наделены своего рода чувством юмора, стаскивание одеяла со спящих-довольно частая их шутка.
Не буду говорить здесь о других сущностях, связанных с определенным местом,-леших, водяных и прочих, ограничившись домовым, как более знакомым, и, возможно, именно в силу этого представляющимся мне наиболее симпатичным. Некоторые, говоря о таких сущностях, понимают связь с тем или иным местом как пребывание, «проживание» в данном месте. Скажем, дух озера живет в нем наряду с другими, но только видимыми нами существами, как живут в нем, скажем, карпы, караси или утки.
